ещё немного фем!Уиллы Грэм
+1
Ролевая заметка на тему...Этот человек ошарашил её. Заставил занервничать и даже немного взбеситься от подобной фривольности, с которой Беверли Катц ворвалась в жизнь Уиллы Грэм.
Даже когда они исследовали самые жестокие убийства, Уилла замечала, как горят энтузиазмом глаза Беверли. Они горели даже тогда, когда в них читалось опасение и некоторое разочарование... когда женщина впервые решила навестить Грэм в тюрьме. В тот момент Уилла хотела забиться под стол и тихо заскулить.
- Ты говорила, что просто представляешь, как всё происходит.
Уилла не видит смысла вздрагивать, когда очередной призрак оказывается подле неё. Тем более, она не хочет бояться присутствия Беверли. Это часть её воспоминаний. Реинкарнация всех тех моментов, когда они работали вместе. Это память Уиллы.
- Так представь это!
Она открывает глаза и ощущает запах железа и ржавчины, покрывающей широкие прутья клетки. Она сжимает пальцы в кулак, не позволяя выдать тот ворох эмоций, который бурлит в ней и в этом есть заслуга Метью.
Мальчик смотрит на неё с таким обожанием, что впору было смутиться. Только каждое его слово, каждый комплимент вызывает в Уилле рвотный позыв.
Метью сравнивает. Равняет. Обобщает их эмоции и чувства. Он ищет невидимую нить, что соединит его и Уиллу и это порождает в женщине стойкое желание отвергнуть подобные «ухаживания». Уголки искусанных губ вздрагивают и Грэм давит из себя улыбку. Поощряет, хотя на языке желчью разливается презрение к самой себе.
Он источал обожание, будто увидел перед собой воплощение девы Марии. Какое, однако, богохульство!... конечно, если бы Уилла верила в Бога в том смысле, в котором верят в него миллионы обычных людей.
Когда мальчик кружит вокруг неё, сравнивает с ястребом, женщине хочется ударить его — так противно всё, что слетает с языка. Но она вновь поощряет Метью, позволяя ему заковать себя в наручники. Уилла бросает на него взгляд из-за плеча и слышит вздох удовлетворения.
- Мне нужна услуга, - слова застревают в воздухе, в жадном взгляде Метью.
Грэм всё для себя решила ещё когда давала интервью. Забрасывала наживку.
Она была на грани, но всеми силами сдерживала рвущееся наружу отвращение. Как же ей было жаль этого глупого... глупенького мальчика!
- Я хочу, чтобы ты убил Ганнибала Лектера.
Смотря прямо в глаза Метью, Уилла боялась выдать себя. Она дрожала и осознавала, что если парень задаст какой-то вопрос или потребует чего-то взамен, то голос Грэм распадётся на миллиарды осколков.
Но тот не сделал ничего. Лишь отвёл взгляд, будто смущаясь подобной просьбы и скрылся в полутьме тюремного коридора.
Ушел и оставил Грэм сглатывать собственную кровь от прокусанной щеки.
Кровь имеет привкус ржавчины.
Ржавая вода превращается в кровь.
Уилла запихивает подальше желание вернуть всё назад. Она давится сомнениями, которых, по правде, быть не должно.
Вина... она перекладывала вину за смерть Беверли на Ганнибала.
- Я поступила правильно, - Грэм встречается взглядом с застывшим в темноте призраком.
Она давится собственной ложью и сжимает пальцами колени, впиваясь в кожу прямо сквозь ткань брюк. Она отчаянно жалела о сделанном выборе и проклинала собственную неправильность.
В глазах Беверли впервые нет того огня, что завораживал Уиллу и это повергает женщину в шок. Тьма разливается по щекам, как и ржавая вода наполняет раковину в углу камеры и превращается в кровь.
Будто сын Божий коснулся её своей рукой.
Будто Дьявол обратил всё в кровь.
+1
Ролевая заметка на тему...Этот человек ошарашил её. Заставил занервничать и даже немного взбеситься от подобной фривольности, с которой Беверли Катц ворвалась в жизнь Уиллы Грэм.
Даже когда они исследовали самые жестокие убийства, Уилла замечала, как горят энтузиазмом глаза Беверли. Они горели даже тогда, когда в них читалось опасение и некоторое разочарование... когда женщина впервые решила навестить Грэм в тюрьме. В тот момент Уилла хотела забиться под стол и тихо заскулить.
- Ты говорила, что просто представляешь, как всё происходит.
Уилла не видит смысла вздрагивать, когда очередной призрак оказывается подле неё. Тем более, она не хочет бояться присутствия Беверли. Это часть её воспоминаний. Реинкарнация всех тех моментов, когда они работали вместе. Это память Уиллы.
- Так представь это!
Она открывает глаза и ощущает запах железа и ржавчины, покрывающей широкие прутья клетки. Она сжимает пальцы в кулак, не позволяя выдать тот ворох эмоций, который бурлит в ней и в этом есть заслуга Метью.
Мальчик смотрит на неё с таким обожанием, что впору было смутиться. Только каждое его слово, каждый комплимент вызывает в Уилле рвотный позыв.
Метью сравнивает. Равняет. Обобщает их эмоции и чувства. Он ищет невидимую нить, что соединит его и Уиллу и это порождает в женщине стойкое желание отвергнуть подобные «ухаживания». Уголки искусанных губ вздрагивают и Грэм давит из себя улыбку. Поощряет, хотя на языке желчью разливается презрение к самой себе.
Он источал обожание, будто увидел перед собой воплощение девы Марии. Какое, однако, богохульство!... конечно, если бы Уилла верила в Бога в том смысле, в котором верят в него миллионы обычных людей.
Когда мальчик кружит вокруг неё, сравнивает с ястребом, женщине хочется ударить его — так противно всё, что слетает с языка. Но она вновь поощряет Метью, позволяя ему заковать себя в наручники. Уилла бросает на него взгляд из-за плеча и слышит вздох удовлетворения.
- Мне нужна услуга, - слова застревают в воздухе, в жадном взгляде Метью.
Грэм всё для себя решила ещё когда давала интервью. Забрасывала наживку.
Она была на грани, но всеми силами сдерживала рвущееся наружу отвращение. Как же ей было жаль этого глупого... глупенького мальчика!
- Я хочу, чтобы ты убил Ганнибала Лектера.
Смотря прямо в глаза Метью, Уилла боялась выдать себя. Она дрожала и осознавала, что если парень задаст какой-то вопрос или потребует чего-то взамен, то голос Грэм распадётся на миллиарды осколков.
Но тот не сделал ничего. Лишь отвёл взгляд, будто смущаясь подобной просьбы и скрылся в полутьме тюремного коридора.
Ушел и оставил Грэм сглатывать собственную кровь от прокусанной щеки.
Кровь имеет привкус ржавчины.
Ржавая вода превращается в кровь.
Уилла запихивает подальше желание вернуть всё назад. Она давится сомнениями, которых, по правде, быть не должно.
Вина... она перекладывала вину за смерть Беверли на Ганнибала.
- Я поступила правильно, - Грэм встречается взглядом с застывшим в темноте призраком.
Она давится собственной ложью и сжимает пальцами колени, впиваясь в кожу прямо сквозь ткань брюк. Она отчаянно жалела о сделанном выборе и проклинала собственную неправильность.
В глазах Беверли впервые нет того огня, что завораживал Уиллу и это повергает женщину в шок. Тьма разливается по щекам, как и ржавая вода наполняет раковину в углу камеры и превращается в кровь.
Будто сын Божий коснулся её своей рукой.
Будто Дьявол обратил всё в кровь.