Параллельно с историей Бафесты есть линия самих Путников.
По обыкновению их шесть, либо пять. Они все из одной эпохи, но со всех концов света нашего мира.
Здесь я просто буду собирать работы на данную тему, чтобы просто это не держалось мёртвым грузом в моей голове.
Первым путником пусть будет Клодия ("Дворецкий" подобрал её в Бухаресте)Первым путником пусть будет Клодия ("Дворецкий" подобрал её в Бухаресте)
По обыкновению их шесть, либо пять. Они все из одной эпохи, но со всех концов света нашего мира.
Здесь я просто буду собирать работы на данную тему, чтобы просто это не держалось мёртвым грузом в моей голове.
Первым путником пусть будет Клодия ("Дворецкий" подобрал её в Бухаресте)Первым путником пусть будет Клодия ("Дворецкий" подобрал её в Бухаресте)
"Мир №46 0051" Замок на скале Урд.- На кой чёрт ты вообще сюда явился? – воскликнула Клодия, эмоционально взмахнув руками, что полы её длинных белоснежных рукавов взлетели вверх. – Решил поизображать благородство? Мне оно не нужно!
- У меня долг перед тобой, - спокойно ответил стоящий перед девушкой лугару. – Для меня это закон чести.
- А для меня нет, - отрезала Клодия, смотря на мужчину широко распахнутыми глазами.
Её тело всё ещё содрогалось от мысли, что в тёмных коридорах этого чёртово замка её могли лишить жизни – подвесить на башне или сжечь, подобно ведьме. Чёртовы суеверия и чертова мораль. Она была согласна умереть в битве, но никак не в качестве беспомощной жертвы.
- Мои друзья вернутся, - продолжила она. – У нас был договор.
Клодия вздрогнула от громкого, раскатистого смеха лугару. Похоже, он для себя убедился в том, что связался с наивной идиоткой.
- Не ты ли утверждала, что каждый из вас, путников, легко заменяем? – прозвучало с издёвкой. – Что главное в вашем путешествии это как раз добыть артефакт и не важно, какой ценой?
- Каждый из нас играет свою роль в этой миссии, - сдавлено проговорила Клодия, стараясь выглядеть как можно более уверенной в собственных словах.
Тонкая, воздушная ткань белого платья лишь холодила кожу девушки и Клодия обняла себя за плечи.
- Твоя роль – остаться в этом замке, - он приблизился к ней недозволенно близко так, что горячее дыхание лугару обожгло её кожу. Во взгляде волчьих глаз горело презрение. – Твоя роль… подохнуть во благо тех, кого ты не знаешь.
Их взгляды встретились.
- К сожалению, между нами есть незавершённое дело. Не обманывайся, не смотря на то, что я назвал эту ситуацию долгом перед тобой, твоя жизнь теперь полностью принадлежит мне одному.
Клодия зло зашипела в ответ, а лугару, с ухмылкой продолжил:
- По крайней мере, до того светлого момента, когда твои друзья вспомнят, что забыли тебя в этом богом забытом замке.
- У меня долг перед тобой, - спокойно ответил стоящий перед девушкой лугару. – Для меня это закон чести.
- А для меня нет, - отрезала Клодия, смотря на мужчину широко распахнутыми глазами.
Её тело всё ещё содрогалось от мысли, что в тёмных коридорах этого чёртово замка её могли лишить жизни – подвесить на башне или сжечь, подобно ведьме. Чёртовы суеверия и чертова мораль. Она была согласна умереть в битве, но никак не в качестве беспомощной жертвы.
- Мои друзья вернутся, - продолжила она. – У нас был договор.
Клодия вздрогнула от громкого, раскатистого смеха лугару. Похоже, он для себя убедился в том, что связался с наивной идиоткой.
- Не ты ли утверждала, что каждый из вас, путников, легко заменяем? – прозвучало с издёвкой. – Что главное в вашем путешествии это как раз добыть артефакт и не важно, какой ценой?
- Каждый из нас играет свою роль в этой миссии, - сдавлено проговорила Клодия, стараясь выглядеть как можно более уверенной в собственных словах.
Тонкая, воздушная ткань белого платья лишь холодила кожу девушки и Клодия обняла себя за плечи.
- Твоя роль – остаться в этом замке, - он приблизился к ней недозволенно близко так, что горячее дыхание лугару обожгло её кожу. Во взгляде волчьих глаз горело презрение. – Твоя роль… подохнуть во благо тех, кого ты не знаешь.
Их взгляды встретились.
- К сожалению, между нами есть незавершённое дело. Не обманывайся, не смотря на то, что я назвал эту ситуацию долгом перед тобой, твоя жизнь теперь полностью принадлежит мне одному.
Клодия зло зашипела в ответ, а лугару, с ухмылкой продолжил:
- По крайней мере, до того светлого момента, когда твои друзья вспомнят, что забыли тебя в этом богом забытом замке.
Путники. Общая картина.
Путники. Общая картина.
Зарисовка прибытия. Круглый зал.Центр круглого зала озарила яркой вспышкой света и на холодный, обитый сталью пол, рухнуло пять человек. На каждом из них не было живого места, но они все, как один, поднялись на ноги и переглянулись.
Их было пятеро.
Минус одного.
Клодия сглотнула скопившуюся во рту кровь, и ошалело обвела взглядом зал приёма. Себастьян придержал шатающегося Александра, однако, тот отпрянул, прижимая к груди таким трудом найденный артефакт.
Стоявшая неподалёку Элли, смотрела на них через копну своих белокурых волос, запачканных засохшей кровью и улыбалась. Она встретилась взглядом с застывшей неподалёку Клодией и тут же разразилась раскатистым смехом.
Затем осела и, оказавшись в крепких объятьях черноволосой путницы, затихла, вздрагивая и впиваясь ногтями в обнажённые руки подруги.
Александр, чьё лицо было залито кровью, болезненно сглотнул. В глазах стояли белые пятна – возможно сотрясение. Перед ним возник «Дворецкий» и с вежливой улыбкой протянул к Путнику руки. Александр осторожно опустил на сморщенные ладони старика медный кулон на старой толстой цепочке.
У них было два часа… или, по крайней мере, пока «Дворецкий» не найдёт замену Шестому…
Их было пятеро.
Минус одного.
Клодия сглотнула скопившуюся во рту кровь, и ошалело обвела взглядом зал приёма. Себастьян придержал шатающегося Александра, однако, тот отпрянул, прижимая к груди таким трудом найденный артефакт.
Стоявшая неподалёку Элли, смотрела на них через копну своих белокурых волос, запачканных засохшей кровью и улыбалась. Она встретилась взглядом с застывшей неподалёку Клодией и тут же разразилась раскатистым смехом.
Затем осела и, оказавшись в крепких объятьях черноволосой путницы, затихла, вздрагивая и впиваясь ногтями в обнажённые руки подруги.
Александр, чьё лицо было залито кровью, болезненно сглотнул. В глазах стояли белые пятна – возможно сотрясение. Перед ним возник «Дворецкий» и с вежливой улыбкой протянул к Путнику руки. Александр осторожно опустил на сморщенные ладони старика медный кулон на старой толстой цепочке.
У них было два часа… или, по крайней мере, пока «Дворецкий» не найдёт замену Шестому…
Мэтр Перекрестков
"Мир №02 45901" Знакомство на перекрестке (со слов Элли)Ему недоставало этих фривольных и жеманных привычек современных вуддуистов. Так считала Элли. Чёрный дорогой костюм и контрастирующий на нем алый шелковый шарф с булавкой на лацкане в виде птичьего черепа. Путница была более чем уверена, что клюв окажется острее бритвы.
Каррефура они встретили, что было до смешного очевидным, на перекрёстке и у Элли он вызвал двоякое ощущение. С одной стороны мужчиной он был привлекательным. Весь такой высокий, широкоплечий и не обделённый атлетической мускулатурой – совсем не те стандарты, которые ходили в рядах девочек в её время и в её мире. Щурился своими меняющими цвет глазами да улыбался так приторно сладко. Обольстительно, но с привкусом чёрного перца.
С другой же стороны, Каррефур производил впечатление тех самовлюблённых южных самцов, что ходят по пляжу в обтягивающих плавках, облитые литрами масла и цитирующие какие-нибудь дико пошлые современные песенки, расставляя пальцы веерами и считая что каждая самочка тут же обязана была раздвинуть свои ножки, завидев подобного мужчину.
И после подобного сравнения у Элли возникало разве только отвращение к этому персонажу на перекрестке.
Естественно, что то были ассоциации, возможно, вызванные лишь внешностью Каррефура. А ещё возможно, Элли как никто иной из Путников предчувствовала, что хозяин перекрёстка окажется куда большей бедой, чем они наивно предполагали.
"Мир №02 45901" Знакомство на перекрестке (со слов Элли)Ему недоставало этих фривольных и жеманных привычек современных вуддуистов. Так считала Элли. Чёрный дорогой костюм и контрастирующий на нем алый шелковый шарф с булавкой на лацкане в виде птичьего черепа. Путница была более чем уверена, что клюв окажется острее бритвы.
Каррефура они встретили, что было до смешного очевидным, на перекрёстке и у Элли он вызвал двоякое ощущение. С одной стороны мужчиной он был привлекательным. Весь такой высокий, широкоплечий и не обделённый атлетической мускулатурой – совсем не те стандарты, которые ходили в рядах девочек в её время и в её мире. Щурился своими меняющими цвет глазами да улыбался так приторно сладко. Обольстительно, но с привкусом чёрного перца.
С другой же стороны, Каррефур производил впечатление тех самовлюблённых южных самцов, что ходят по пляжу в обтягивающих плавках, облитые литрами масла и цитирующие какие-нибудь дико пошлые современные песенки, расставляя пальцы веерами и считая что каждая самочка тут же обязана была раздвинуть свои ножки, завидев подобного мужчину.
И после подобного сравнения у Элли возникало разве только отвращение к этому персонажу на перекрестке.
Естественно, что то были ассоциации, возможно, вызванные лишь внешностью Каррефура. А ещё возможно, Элли как никто иной из Путников предчувствовала, что хозяин перекрёстка окажется куда большей бедой, чем они наивно предполагали.