Название: "Червонная"Автор: [J].Hierophant.[/J] при активном соавторстве и поддержке
Queen RippeyРейтинг: R
Жанр: мистика, гет, юмор и немного психоделичного хоррора (в будущем)
Саммари к новой главе: Утро после приёма в Чайной... у каждого своё понятие об утре понедельника.
Дисклеймер: всё принадлежит нам... и мы этим активно пользуемся ^_^
*по заявкам*
Ранее в "сериале": Город Тёмного Бога только-только успел отойти от событий, связанных с Моржом и Плотником.
читать дальшеМистресс Дэнна и её спутник Элисте Джефферсон прибыли в район Чайной, насладиться приёмом, организованным в честь юного наследника этого места.
Здесь впервые встретились Белый Король Капитолия и Адора - спутница главного смотрителя Психиатрической Лечебницы, доктора Михаэлиса. Здесь же, в Элисте проснулись неведомые силы, поглотившие его разум и Дэнне как-то пришлось разбираться с этим, чтобы не лишиться своего личного врача...а так же, совместить приятное с полезным ^_^1. Доброе утро, мистер Джефферсон!Сознание вернулось к Элисте лишь под утро, когда молодой человек разлепил глаза и попытался вспомнить произошедшее этой ночью. Казалось, всё смешалось – люди, кони…
Воспоминания нехотя прорезались через дурноту, красочными и ужасающими по своему смыслу картинами. Голубые глаза внимательно всматривались в потолок, а затем, на беду самого Элисте, на сладко посапывающее рядом тело.
Если бы можно было описать реакцию Джефферсона одним словом, то юноша был бы рад его услышать и употребить, но в данный момент его накрыло волной моральной нецензурщины с периодическим любованием обнажённых форм Мистресс.
Внутренний диссонанс даже не дал Элисте отреагировать, когда Жрица повернулась к нему и открыла свои большие, чарующие глаза.
- Доброе утро, милый, - протянула Дэнна с извращённым наслаждением.
Сказанное осталось без ответа, а взгляд Элисте бессознательно продолжал исследовать тело женщины. Губы Червонной растянулись в ехидной усмешке.
- Повторим? – промурлыкала Жрица.
- А? – последовала долгожданная реакция и Джефферсон, наконец, пришёл в себя. – Аааа…!
Молодой человек подскочил на кровати и резко дёрнул на себя покрывало. Он что-то сопел и рассыпался тихими, но достаточно красочными эпитетами собственной некомпетентности, которые сводились к одной фразе:
- За что, Мистресс?!
Этот вопрос часто задавали Алой Жрице, но чтобы в подобном контексте?
- Наверное, мне сейчас стоит сильно обидеться, - предупредительно протянула рыжая ведьма и, заметив, как побелело лицо Элисте, вновь промурлыкала: - Тебя утешит то, что я довольна твоей…проделанной работой?
- Я не… - промямлил Джефферсон, не зная, куда деть свой взгляд.
- Хотя, да, - картинно вздохнула Дэнна и грациозно соскользнула с кровати, - основную работу всё-таки сделала я.
Червонная не спешила поднимать с пола свои одежды. А приглядевшись, Элисте со вздохом осознал, что шикарное платье, в которое Жрица была облачена на званый вечер в Чайной, превратилось в половую тряпку. Это только усугубляло нагнетающее юношу чувство тревоги.
Сказать как есть? Из того, что всплыло в памяти Элисте, молодой врач мог с уверенностью признать – он практически изнасиловал Верховную Жрицу. Хотя, если возвращаться к Мистресс… а была ли она против? А если оба были за, то…
От этой арифметики сразу захотелось пойти и удавиться. Могло ли быть ещё хуже, чем сейчас?
Ответом на внутренний вопрос послужил настойчивый стук в дверь и такое же резкое появление Хоука. Мужчина прикрыл за собой дверь, обводя при этом взглядом комнату и ничуть не смущаясь стоящей перед ним обнажённой Дэнны. У главного смотрителя Чайной удивительно хорошо получалось вообще не замечать присутствия кого бы то ни было. Только хладнокровие и чёткая оценка ситуации. Оценив масштаб предстоящей уборки, тонкая полоска рта мужчины ещё сильнее изогнулась в дуге, выражая крайнюю печаль.
- Мистер Хоук? – Дэнна позволила себе улыбнуться. – Доброго утра.
- Утра, да, Мистресс… - повёл тот плечами. – Что-нибудь изволите на завтрак? Крепкого чая или сырной запеканки с изюмом?
Взгляд Хоука встретился с глубоко несчастными голубыми глазами Джефферсона и мужчина добавил:
- Успокоительного?
В ближайшие часы двум засидевшимся в стенах Чайного дома гостям были предоставлены освежающие ванны, а специально для Мистресс – сменные (на выбор) шёлковые блузы, да длинные, струящиеся юбки до пола с жёстким, тугим поясом. Женщина достаточно быстро привела себя в порядок, завязав свои огненные локоны в высокий хвост и облачившись в самое простое, но и самое элегантное из представленных ей одеяний.
- Ты уже поднимаешь на меня взгляд? Это хорошо, - проговорила Дэнна, войдя в главный зал, где ранее встречали гостей.
Элисте выглядел более-менее сносно, но взгляда от Мистресс не отводил, как было утром. Что сделано, то сделано, так? По крайней мере, она не собирается лишать его головы. Не сейчас.
- Автомобиль уже ждёт, - выдохнул Элисте.
- Отлично, - Червонная подхватила хрустальную стопочку, которую поднёс ей Хоук, и выпила содержимое одним глотком. Травяной ликёр всегда был к месту, особенно после бурной ночи. – Дорога не близкая.
Джефферсон взглянул краем глаза на заголовки утренней газеты, которая лежала на подносе в руках Хоука. Первая страница была украшена чёрно-белым изображением изуродованных останков, нескольких полицейских на переднем плане и заголовком «Кровавая Барма вновь дала о себе знать!»
- Доброго пути, Мистресс. Мистер Джефферсон, - хранитель Чайной учтиво, но с присущей ему отрешённостью поклонился гостям. Не став дожидаться ответа, Хоук развернулся на сто восемьдесят градусов и отправился по своим делам.
Элисте нагнал Жрицу лишь на подъездной дорожке, где их уже поджидал грузный мужчина, средних лет в чёрном строгом костюме и фуражке.
- Разве мы не в Храм? – поинтересовался Джефферсон.
- Нет-нет, - залепетала Дэнна и нырнула на заднее сидение автомобиля. – Я давно обещала наведаться к Михаэлису. А вчерашний вечер показал, что у него есть, о чём мне поведать.
Джефферсону осталось лишь протяжно вздохнуть и помянуть чёрта, который явно не желал выселяться из тела Червонной королевы. А что он может? После ночи проведённой в одной постели с этой ведьмой Элисте явно поплатится. И меньшее, чем ему придётся расплатиться, будет его собственная душа. Тело он уже отдал с потрохами.2. Лечебница доктора МихаэлисаАвтомобиль проехал через центр города, по оживлённым, широким улицам, прямо рядом с торговой площадью на северо-запад. Воздух стоял тяжёлый, будто перед дождём, а шумные улочки постепенно сменились чуть облагороженными дикими садами, окружёнными высоким забором.
Город застыл на границе сезонов – душный, выцветший… Элисте чуть надавил подушечками пальцев на переносицу и уставился взглядом в замаячившие на горизонте башни.
Окружённые, будто бы намеренно, выжженной пустошью, вырастающее на глазах строение приобретала несколько угнетающий вид, и Джефферсон на минуту прикрыл глаза, в попытке отрешиться от резко навалившегося на него чувства безысходности и уныния.
Высокие башни психиатрической лечебницы, что прорезали хмурое стальное небо не хуже чем угольно-чёрные шпили её собственного храма, навевали Жрице ностальгические воспоминания о былом.
Дэнна не была приучена прощать или забывать о тех, кто держал в своей руке кинжал, которым можно было ударить в спину. Червонная училась на ошибках предков и древних правителей. Она с юных лет уже прекрасно знала, кого можно было посчитать за своего врага, а кого за союзника. И старую-добрую фразу о том, что друзей нужно держать близко, а врагов ещё ближе, тогда ещё юная Дэнна приравнивала к подписанию собственного смертного приговора. Подпускать к себе врага, пусть и не явного – говорил ей отец – можно лишь в том случае, когда в следующую секунду ты уже будешь с чувством выполненного долга перерезать ему глотку.
Кого Дэнна не лишала головы, того лишала здравого рассудка.
- Это ли не лучшая тюрьма для неверных, мистер Джефферсон? – протянула женщина, заметив любопытство во взгляде юного врача.
- Неверных? – Элисте настороженно взглянул на Червонную.
Лицо Дэнны показалось мужчине удивительно безмятежным и расслабленным. Так истинные правители смотрели на казнь. Так же, с подобным выражением лица усыпляли старого, одряхлевшего пса, который уже не мог выполнять свою работу. И это же лицо пугало Элисте больше всего. Потому что именно оно, а не множество увиденных им кукольных масок Червонной, являлось истинным.
Автомобиль плавно выехал на большую подъездную площадку, вымощенную чёрно-белыми квадратными пластинами, и остановился прямо перед главным входом, где их предусмотрительно встретили несколько высоких, облачённых в стерильно-белые закрытые балахоны людей.
Джефферсон вышел первым, учтиво предложив Жрице свою ладонь, чем женщина не пренебрегла воспользоваться. Её пальцы скользнули по обнажившемуся запястью Элисте, и Дэнна явственно почувствовала, как молодой человек чуть вздрогнул от прикосновения.
Их повели по длинному, кипельно-белому коридору с высоким, почти под девять метров, сводчатым потолком. По обе стороны от них мелькали узкие и такие же вытянутые в высоту двери, угольно-чёрные, со смотровыми прорезями в них.
Джефферсон старался смотреть перед собой, но сознание постепенно начало играть с ним в злую шутку, создавая впечатление бесконечности этого белого коридора, а стены, казалось, с каждым шагом молодого человека оказывались всё ближе и ближе.
Плаха сумасшествия, не иначе.
Главный зал лечебницы был таким же стерильно белым. Стены, полы, потолки – всё сияло белоснежной чистотой, будто бы и не бродили здесь пациенты, а стояли дорогие экспонаты. Мебель же, выполненная из чёрного дерева и железа, казалась вычурной и сюрреалистичной. Поверхность стен, при близком рассмотрении, оказалась покрыта мелкими узорами, выточенными гравюрами.
Возле одной из стен, на металлическом столике стоял небольшой телевизионный экран, с которого вещали ежедневные религиозные проповеди. Точнее, это был практически единственный «чистый» канал, который могли ловить жители города. Сам Элисте познакомился с этой «особенностью» в первые дни своей работы у доктора Терри, т.к. в родной деревушке, да и в любых отдалённых городах не каждый мог себе позволить что-то больше чем радиоприёмник. Интерес к техническому новшеству быстро угас из-за ненадобности и однообразия, которое Джефферсоном воспринималось исключительно как шум, поэтому, пройдя мимо ящика в лечебнице, молодой человек никак не отреагировал на вещающего с экрана служителя своей религии.
Через весь зал проходила небольшая ковровая дорожка, едва-едва заметная на фоне всего остального интерьера. По обеим от неё сторонам были расставлены чёрные металлические столы, припаянные к полу, как, впрочем, и стулья вокруг них. За одним из таких столов сидели двое и увлечённо играли в шахматы.
Элисте с удивлением признал в пациентах Сашу, юного мальчика-наследника Чайного дома и Адору. Узнать прекрасную спутницу Михаэлиса в этой сгорбленной и немного затравленной несчастной Джефферсону удалось с трудом. Волосы девушки, ещё вчера собранные в элегантные завитки, сейчас рванными кончиками торчали в полном беспорядке, а тёмно-русая чёлка, видимо подстриженная самой Адорой падала девушке на глаза.
Дэнна с Элисте прошли мимо них, казалось, вовсе незамеченными. Возможно, молодой человек постарался бы тут же забыть о встреченных им людях, однако…
- Голову с плеч!
Джефферсон едва не запнулся и, резко обернувшись назад, уставился на Сашу, чей озадаченный вид сменился печальной обречённостью во взгляде.
- Выиграла, - проговорил мальчик, - опять…
Адора заливалась смехом, подбрасывая к потолку фигурку чёрной королевы.
- Голову с плеч!!! – вновь слетело с её искривленных в дикой улыбке губ.
Джефферсон мотнул головой, и его взгляд упал на застывшую рядом с ним Дэнну. Брови Жрицы озадаченно изогнулись, а в карих глазах промелькнул искренний интерес. Так она смотрела разве что на самого Элисте, но сейчас полные губы Мистресс были сдержано сжаты, без намёка на улыбку. Дэнна будто бы впервые увидела Адору и эта реакция совсем не понравилась Элисте.
Доктор Михаэлис резко оторвал взгляд от созерцания разложенных по его столу бумаг и, увидев перед собой Верховную Жрицу, растянулся в излишне широкой улыбке, больше напоминающей звериный оскал.
- Мистресс, - Михаэлис деловито достал из внутреннего кармана свои именные часы на тонкой витой цепочке и с довольным смешком произнёс: - Право, я ожидал вас обоих увидеть несколько позже.
Взгляд хитреца остановился на Элисте и молодой человек несколько напрягся.
- Хорошо выглядите, - улыбнулся доктор. – Посвежевшим…
- Михаэлис, - в голосе Дэнны зазвучало явное нежелание продолжать словесную игру и доктор приложил ладонь к своим губам, когда улыбка спала с его лица. Он протянул руки, указывая на два удобных кресла, специально поставленных возле рабочего стола, видимо, в ожидании приезда Мистресс и её врача.
- У тебя как всегда уютно, - замурчала рыжеволосая ведьма, грациозно опустившись в дорогое кресло, - почти как дома.
- Я стараюсь, - Михаэлис с вежливой улыбкой охотно закивал, чуть постукивая пальцами по краю своего стола. – Все мои дети… и не только.
- И не только, - протянула Дэнна, - конечно. Так… перейдём к делу? Мне интересно, о чём ты хотел мне рассказать сегодня?
Плечи мужчины дёрнулись вверх, и в глазах Михаэлиса появился отблеск некого озорства. Приятное предвкушение очередной шалости.
- Волнительно, - в голосе появилась нотка смеха. – Вообще, я надеялся, в начале, разузнать о последних новостях.
- Для этого есть утренние газеты, - вздохнула Мистресс.
- Нет, - замотал головой Михаэлис, - цензура так уныла. А ведь в последнее время участились некоторые…странности. Волнения.
- Никаких странностей, - процедила Дэнна, заставив Элисте чуть напрячься. – Никаких волнений.
- Разве? – Михаэлис чувствовал, что Жрица врала и врала крайне неумело. Она желала того, что утаивал мужчина, но этот Чеширский кот знал, как продать свои знания если не за дорого, то с удовольствием. – Значит ли, что конклав собирается просто для совместного безумного чаепития?
Губы Дэнны, чувственные и такие пленительные, растянулись в поистине ангельской улыбке. Женщина смотрела на Михаэлиса, открыто, будто всего мгновение назад не она так неудачно попыталась обмануть мужчину, сидящего перед ней.
- Друг мой, не забывай своё место, находясь на котором, вопросы относительно конклава и причин его сбора не должны касаться ума подобных тебе, - Мистресс не без удовольствия заметила, как взгляд Михаэлиса стал чуть холоднее. – К тому же, не разочаровывай меня в своей неосведомлённости.
Михаэлис откинулся на спинку своего кресла. Он постоянно забывал, что женщина перед ним, уже не та некогда нежная и изломанная девушка, в чьём разуме тогда ещё молодой и неутомимый доктор беспрерывно копался.
- Компрачикосы.
Мистресс усмехнулась.
- Мы решили поговорить о классической литературе?
- Почти, - Михаэлис поправил очки, проведя подушечкой указательного пальца по своему точёному прямому носу. – Гнусное сообщество и я лишь дал ему более общее определение.
- Вы имеете в виду торговлю детьми? – подал голос Элисте, который предпочитал вообще не встревать в разговор, но любопытство пересилило.
- Верно, - кивнул молодому человеку доктор. – В Капитолии пытаются замять подобные инциденты, однако, подобные группы, будто пролитое на карте чернильное пятно, распространяются по ближайшим крупным областям.
- Что значит «пытаются замять»? – поинтересовалась Дэнна. – В моём городе только из-за двух жалких еретиков умерли десятки младенцев, а ты сейчас мне говоришь про сообщество?!
- Я говорю про похищение, хотя… да, Мистресс, я бы не стал лелеять надежд на счастливое возвращение тех, на ком остановился взгляд компрачикосов. И опять-таки, это лишь моё личное определение. Я уверен, что небольшие группы этих отбросов курируют между тремя столицами, подбирая, выкупая или вовсе похищая детей. Сами понимаете, рабство или же оказание пикантных услуг было бы слишком милосердным и наивным предположением того, что на самом деле ждёт пропавших детей.
- Считаешь, что высокая смертность младенцев была заслугой не столько тех, кого мы поймали, сколько этих ублюдков? – Мистресс не выбирала и не гнушалась выражений, когда дело касалось дел в её городе.
- Поэтому я и поинтересовался у достопочтимой Жрицы по поводу грядущего верховного конклава, - хитро улыбнулся Михаэлис. Плут, ничего не скажешь. И слова его, если и были хоть на долю правдивы, то и в этой доле мужчина мог утаить или переврать. Михаэлис был искусным провокатором и лжецом. Он врал практически везде, даже в запятых в выписанных им рецептах.
Минутную тишину в кабинете прервала звонкая трель телефона, и доктор легко на кончиках пальцев притянул к себе выгнутую резную трубку на толстом витом проводе.
- Слушаю, - улыбка резко сползла с лица этого Чеширского кота, а с губ сорвался тяжёлый вздох. – Если Вы не можете проследить за одним единственным пациентом, то возможно я слишком много вам плачу.
Элисте уловил, как на том конце судорожно залепетали, а вид Михаэлиса принял более озадаченный вид.
- Меня не интересует сколько глаз выколола Адора и тем более чем… Да хоть ногтями – будто это в первый раз!
Джефферсон откинулся на спинку своего кресла. Адора? Нет, возможно ли, что эта девочка была настолько невинно обманчива на вид, что молодой человек и подумать не мог, что вчерашняя спутница Михаэлиса была способна на подобные действия. Дэнна только игриво улыбнулась на это.
- Я вижу, тебя настигли дела.
Мужчина прервал разговор и положил трубку обратно, с какой-то наигранной чопорностью проведя по своим вьющимся волосам.
- Похоже, не сегодня, Мистресс.
Да, при таких обстоятельствах, действительно, не сегодня.3. Беглянка в утро понедельникаСырой воздух проникал через открытые окна, волнуя края длинных, заляпанных занавесок и холодными змейками продолжал скользить уже по деревянному полу. Коснулся босых ног мужчины и тот, еле слышно зашипев, поджал колени и продолжил что-то записывать на листке бумаги.
Отросшая чёлка непослушными локонами падала на глаза, но тот же осенний ветерок легким порывом откидывал волосы назад, будто извиняясь за доставленные мужчине неудобства.
Тонкие пальцы вновь заскользили по бумаге, оставляя после себя незамысловатые строчки. Вокруг левого мизинца был опоясан песочного цвета шёрстяной шнурок, и лишь этот палец заканчивался длинным заострённым когтем. Остальные же ногти были аккуратно и коротко подстрижены. Мужчина чуть сгорбился, вглядываясь в правильность написанного, то поджимая чётко очерченные губы, то закусывая их.
По левую руку от стойки, за которой он сидел уже более часа, дал о себе знать дверной колокольчик.
- Добрый день Блю, - не отвлекаясь от своего занятия, поприветствовал он главу наёмников.
Громко захлопнулась дверь. Мужчина нахмурился и оторвал свой взгляд от письма. Блю стоял между столиками, а перед ним, с понурым взглядом, застыла Адора, в плечи которой впились цепкие пальцы главы Курильни. Наёмник несколько грубо подтолкнул девушку к стойке, и сидящему за ней мужчине удалось лучше разглядеть гостью.
Сегодня волосы беглянки были завиты в короткие белокурые кудряшки, еле доходившие ей до середины шеи, а на носу красовались круглые очки с цветными стёклами в тонкой железной оправе. Адора осторожно присела на высокую табуретку, и поправила стоячий ворот своего кожаного сюртука, а затем, деловито расправила рукава-фонарики.
- Налей ей чаю, что ли, - выдохнул Блю, наблюдая за беглянкой.
- А… - подала голос Адора и взглянула на мужчину за стойкой. – А тёртый имбирь есть? И молоко…
Тот криво улыбнулся, переворачивая вымученное письмо чистой стороной вверх, и произнёс мягким, низким голосом:
- Леди утомилась с дороги?
Адора насупилась. Ну и что с того, что в Курильне уже смеются над постоянными неудачами девушки в попытке сбежать из-под надзора Михаэлиса? Если бы её ловил не Блю, а кто другой…
- Ланко… – шипяще процедила она и на мужчину уставились полные непередаваемой детской обиды большие серые глаза.
Ланко тихо засмеялся, не свойственным его глубокому голосу нежным (практически женским) колокольным перезвоном и поставил перед девушкой красивую, расписанную глазурью чашечку с дымящимся напитком.
Он прекрасно знал, что предпочитала Адора, хотя за всё то время, которое Ланко стал проводить в Курильне, они с девушкой перебросились всего парой-тройкой фраз.
- Я слишком стар для того, чтобы гоняться за девицами в утро понедельника, - недовольно проворчал Блю, откупоривая бутылку горького вина и выливая его содержимое в железную кастрюльку.
Ланко наблюдал за действиями наёмника с плохо скрываемым сожалением. Целую бутылку извёл, а пригубит всего глоток! И лишь ещё громче вздохнув, протянул Блю пару стеклянных баночек со специями.
- Ты слишком дотошлив, - проронил Ланко и отвернулся от хмурого взгляда наёмника к Адоре, которая с наслаждением пила чай, уткнувшись носом в чашку и чуть ли не пузыри пуская от удовольствия.
Имбирь приятно горчил и согревал, а молоко мягко обволакивало. Не хотелось отрываться от чашечки ни на мгновение.
- И как же на этот раз тебе удалось сбежать? – вопрос скорее был адресован Блю, нежели самой беглянке. Однако, Ланко не отрывал своих по-кошачьи суженных глаз от девушки. Да и смотреть на хмурую уставшую физиономию главы Курильни молодому мужчине не очень-то хотелось.
- По-видимому, никак, - протянул Блю. – От Михаэлиса ни слуху ни духу, видать только прознал что его любимая подопытная крыска улизнула из клетки.
Адора только мягко улыбнулась в чашку. Гордилась собой.
- Всё его внимание сегодня с утра было направлено на гостей.
- Каких же? – поинтересовался Блю.
- Госпожа Червонная Жрица с утра пораньше посетила Михаэлиса, - на мгновение между тонких бровей Адоры пролегла небольшая морщинка, но тут же пропала и лицо девушки вновь стало безмятежным и расслабленным. – Доктор всё порывался обсудить с Мистресс какие-то дела. Ещё вчера на вечере в Чайной. Мистресс была чем-то озадачена.
- Много ты знаешь, - хмыкнул Блю и уже более мягким тоном добавил: - Допивай свой чай. Погуляли и хватит.
Адора покривила губами и, опрокинув до дна свою чашечку, поставила её на край стойки. Она легко соскользнула с табурета и вновь оказалась в цепких пальцах мистера Блю, который, видимо, предпочитал держать беглянку не столько у себя на виду, сколько при себе.
Ланко внимательно посмотрел на своих утренних посетителей. А ведь со стороны, подумалось ему, они смотрелись будто отец с дочерью. Возможно, это определение было самым близким, которое можно позволить в отношении этой парочки. И если говорить об Адоре, то первые шаги девчонки произошли как раз в попытке убежать от озлобленного и натравленного на неё Блю. А первые слова произнесены ею уже в окружении его же убийц и наркоманов. И каждый раз, ловя Адору на грязных улицах города Тёмного Бога, Блю будто играл в детскую игру, принимая ход, которым осаливала мужчину маленькая бестия.
Возможно, пришло на ум Ланко, стоило подарить наёмнику собачий поводок с ошейником. Строгим.
Дверь за ними закрылась, и Ланко машинально перевернул письмо, которое всё это время покоилось под его рукой, и бегло пробежался взглядом по ровным строчкам. Резко выдохнув и посчитав, что более мучить несчастный клочок бумаги не стоит, мужчина коротко расписался, поставив в уголке письма витиеватую букву «V».